Я помню свой город совсем другим… Сладкий липовый аромат тёплыми летними ночами на проспекте мира, качели лодочки около старого большого колеса обозрения, магазин подарки вместо уайт-кафе… Я помню птичье молоко на палочке и воду с сиропом на углу моста, напротив гостиницы «Владикавказ». Когда на набережной ещё не было памятника Плиеву и зимними вечерами туда стекалась молодёжь – кататься на санках, играть в снежки и лепить снежных баб.
В моем городе детства изменилось все: язык, культура поведения, манера одеваться и общаться, уровень образования и политическая позиция граждан. Не изменились только мужчины.
Они остались те же. Только тогда им было 20-30 лет, а сейчас 40-50. Менялся их уровень дохода, семейный статус, место жительства и работы, внешность и костюмы. Но они всегда на «гребне волны». Я вижу их в ресторанах и в кино, на проспекте и на конюшне, в гос учреждениях и в личных кабинетах своих больших офисов. У них есть все – деньги, друзья, задор и веселье. И рядом с ними всегда молодые девушки. И чем старше они, мужчины, становятся, тем моложе барышни в их окружении. Барышни пьют виски, громко смеются, запрокинув головы и на их молодых шейках белая кожа чуть натягивается, вены становятся виднее, они как бы говорят – пейте нашу кровь, питайтесь нашей молодостью, ведь вы не мужчины, вы вампиры, которые живут вечно.. И у каждого такого мужчины-вампира есть свои скелеты в шкафу.. Но об этом все стараются забыть, не помнить, стереть сомнительные факты из своей жизни и заставить всех вокруг поверить, что их репутация такая же блестящая, как бриллианты в кольцах на тонких пальцах спутниц..
Расскажу вам об одном мужчине..
Я часто вижу его в кабаках, на заправке и в бутиках, мы покупаем фрукты в одном супермаркете и иногда попадаем вместе на свадьбы.
Он меня не узнает, а я прекрасно помню его..
..когда деревья были большие, когда слово интернет нам ни о чём не говорило, когда дети всей страны мечтали быть космонавтами, когда коробка чупа-чупсов, привезённая отцом из ГДР была лучшим подарком для детей со всей улицы, когда рано утром под окном кричали: «Ребята, пойдемте играть в казаки-разбойники»…Тогда было наше золотое детство.
Мы переехали в новый, только отстроенный дом и в каждой соседской квартире были 6-7 летние дети. Быстро сдружившись, у нас образовалась своя, проверенная в догонялках и в прятках, команда. Напрыгавшись в резинку, наигравшись в дочки-матери и колечко, мы всей гурьбой заходили по очереди друг к другу в гости – смотреть мультики, пить сладкий чай с конфетами, валяться на полу перед телевизором и отдыхать от активного уличного отдыха. Но никогда мы не были в доме одной девочки. Долговязая, тоненькая, с острыми коленками, тугим заплетённым колоском – так, что казалось, глаза немного тянулись к вискам…Это было так давно, что даже имя её забылось, а вот шрамы на её спине и бёдрах я помню. Шрамы были от ремня, которым бил её отец. За что можно наказывать так жестоко семилетнего ребёнка я до сих пор не понимаю. В нашей семье физическое наказание существовала в виде символичного шлепка по попе. И то, это казалось очень страшным. Хотя, вру. Лет в 17 я пришла домой в 22.10. И уже подъезжая к подъезду на такси, я увидела, как отец заходит в дом. Комендантский чай у нас был в 21.00. Уже осознавая весь ужас ситуации, я поднималась по лестнице и придумывала слова оправдания. Но ничего не помогло, стоило зайти мне в дверь, поздороваться и виновато улыбнуться, как папа меня так «шлёпнул» по попе, что я летела оставшиеся 4 метра коридора, как раз до ванны.
Но вернёмся к той девочке. У девочки была мама – такая же тонкая и высокая, красивая молодая женщина… она сильно отличалась от других мам. Со струящимися по спине белыми волосами, почти всегда в чёрных очках, на высоких каблуках.. В дом мы к ним не ходили, чтоб не мешать маме. У неё то болела голова, то она читала, то ей просто необходима была тишина. После того, как она проходила по подъезду, мы ещё долго внюхивались в шлейф аромата – горького, резкого и больше мужского. К образу легковесной блондинки он никак не подходил.
Папа девчушки приезжал к ним редко. Всегда очень шумный, с пакетом пломбира он заходил во двор, угощал всех ребят, жал мальчикам руку как сверстникам, девочек спрашивал, никто ли их не обижает, рассказывал безобидные анекдоты, и громко ударяя при ходьбе подошвами туфель об асфальт, уходил домой. Но я всегда находила глазами его ремень, с тяжелой пряжкой в виде какой-то загадочной и непонятной мне загогулиной и представляла, как это, наверное, больно получать удар этакой железякой. И неужели этот весёлый и улыбчивый мужчина может бить свою дочку. Всё это внутри меня не увязывалось в одно целое и я предпочитала просто не думать об этом.
Пока однажды вечером в наш двор не приехала скорая и позже в окно мы видели, как в машину положили носилки с женщиной…Белые волосы, белая одежда, белая кожа...Всё было в красной крови...
Следующее утро началось как всегда…Проснувшись, проглотив заботливо приготовленный мамой завтрак, посмотрев мультики, взяв резиночку мы пошли во двор. Все было обычно – шумные игры, прятки и догонялки. Но не было Девочки. Мы своими детскими умишками провели причинно-следственную связь вчерашней скорой и сегодняшним отсутствием подружки и пошли на разведку с любимым вопросом: «А Маша (Заур, Фатима, Хамыц), выйдет на улицу?». Дверь нам открыла женщина, по всей видимости бабуля и сказала, что девочка читает. Потом посмотрела на нас, о чём-то подумала и пригласила нас зайти. Первый раз мы оказались в той квартире. Пропахшей горькими духами. В детской на диване лежала наша девочка. С опухшими от слез глазами, без своего тугого колоска, с распущенными по спине белыми волосами…
..Прошлым вечером папа стал её ругать, а потом бить...Мама стала защищать дочку…Отец ударил женщину, она упала, ударилась головой о стол, залив кровью голубой ковёр…
Через две недели женщина умерла в больнице, причина смерти – она случайно не удержала равновесие по причине алкогольного опьянения и упала..
Я не помню через сколько из этой квартиры съехал отец с дочкой…Я не знаю, что было с ними дальше…
Но я знаю, что этот мужчина, который покупает фрукты со мной в одном супермаркете, двадцать четыре года назад избивал свою дочь и убил свою жену. Наверное, поэтому все его молодые спутницы, которые годятся ему в дочери, брюнетки. И их волосы не струятся по спине…и они не пахнут горьким мужским парфюмом…
Как вы поняли, мы попробуем с вами поговорим о домашнем насилии.
В мире каждые 40 минут умирает женщина от рук своего мужа или сожителя. 75% женщин хоть раз сталкивались с применением физической силы в семье. В России нет единой статистики, пострадавших от семейного насилия. Более того, нет и соответствующего закона, предупреждающего самого факта насилия.
Когда я первый раз позвонила в пресс-центр МВД и спросила, есть ли у них данные об уголовных делах, заведённых на горе-мужей и вообще по семейным конфликтам в целом, мне не смогли дать информацию…Переводили с одной линии на другую, от одного отдела в другой. И тогда я пошла другим путём. Благодаря отзывчивым людям в больницах Владикавказа (не учитывая районов), благодаря данным из травм пунктов, я смогла собрать хотя бы приблизительную информацию. Как вы думаете, сколько женщин в месяц обращаются за медпомощью после рукоприкладства со стороны мужчин? Двадцать семь женщин в месяц. То есть им зашивают рассечённые части тела, накладывают гипс, лечат от сотрясения…
В одной из статей на эту тему я прочитала, что лишь 12% женщин обращаются за помощью. Даже если это приблизительные данные, то в месяц страдают 230 девушек…И я просто уверена, что пострадавших больше…
Необходимость законов, регулирующих семейное насилие, очевидно. В том году в Общественной палате РФ была создана рабочая группа, которая занимается подготовкой законопроекта “О предупреждении и профилактике насилия в семье”.
Так вот, в рамках этого закона, есть пункт, о расширении сети кризисных центров временного пребывания для женщин, переживших домашнее насилие. В котором оказывается помощь пострадавшим – от предоставления временного жилья, до помощи медиков, психологов и юристов.
В связи с вышеизложенным, у меня к вам три вопроса:
- Встречались ли вы с домашним насилием?
- Есть ли в вашем окружении семьи, в которых конфликты заканчивались рукоприкладством?
- Если подобный кризисный центр откроется в Северной Осетии, будет ли он актуален? Будут ли обращаться женщины за помощью?
Источник: Амина Адова