Мои 5 копеек

Смотрю, до сих пор в ЖЖ появляются отзывы на "Солнце встает над селом Дзауга". Я-то думала, что уже вся прогрессивная молодежь прочитала, прокомментировала и тыды и тыпы. 4329 читателей. Даже вполне аделинчатые девочки и ревазчатые мальчики отписались в различных соцсетях. Уж не знаю, к каким отнести себя (кокетничаю), но я тоже написала рецензию с претензией на профессонализм. Аж 20 сентября, когда прочитала сие творение. Она была доступна только для ограниченного количества моих друзей в контакте, но слухи о ней сильно преувеличены дошли и до настоящего автора, который сказал, что она как бальзам на сердце после всего прочитанного им, автором.

Реваз и Аделина совсем скоро станут в Осетии нарицательными именами. В оснете все прям начали зачитываться Джонни Рамоновым и обсуждать, как же плохо в нашей загнивающей республике и какие там все ограниченные дебилы. Вот только не сами обсуждающие. Недавно всплыли еще одва произведения - «Дневник осетинского гастарбайтера» Алихана Биттуева и «Солнце встает над селом Дзауга» Вадима Битарова. Тема самокритики стала прямо таки горячей, но я бы хотела сразу разграничить эти произведения и авторов. Джонни Рамонов пишет хорошо. Очень хорошо. И «Реваз» с «Аделиной» - не самый лучший образчик его прозы. Остальные его рассказы гораздо интереснее и с точки зрения языка, и с точки зрения сюжетной основы. Человек, который пишет под этим псевдоним, хорошо знаком с теорией литературы, хотя не имеет филологического образования. Если же и читатель имеет хоть какое-то представление о том, что такое ассонансы, аллитерации, несобственно-прямая речь автора, то он разглядит в его небольших рассказах очень много интересного.

Я считаю, что «Реваз» и «Аделина» стали некоторой партизанской рекламой его самого. Благодаря им, мы узнали и другие его произведения, которые превосходят вышеупомянутые. «Дневник осетинского гастарбайтера» Алихана Биттуева. На прозе.ру выложены только первые три части. Алихан не обладает таким языковым вкусом, как Джонни. Возможно, он и не обладает его кругозором. «Дневник» написан довольно простым языком от имени осетинского парня, приехавшего в Москву. Трудно судить о его внутреннем мире на основании всего трех частей, потому что представлен в них герой довольно-таки противоречиво. Непонятно, реваз ли он или просто реально хороший осетинский парень. Думаю, автор еще сам не определился и из-за этого недоработанность и сырость образа бросаются в глаза. У Рамонова образ был гораздо более цельным. Хоть «Реваз» и «Аделина» и написаны от имени недалеких людей, в канве произведений просвечивает интеллектуальный уровень автора, который нам с удовольствием его демонстрирует. У Биттуева все пока что очень просто и незамысловато. Подождем продолжения. Возможно, такое впечатление ошибочно. Пока что слишком много прямолинейных штампов.

Повесть Вадима Битарова «Солнце встает над селом Дзауга» произвела на меня самое сильное впечатление. Сначала — зашкаливающей дозой насилия на печатный лист, потом — не видимой на первый взгляд глубиной и проработанностью образов. Да, есть то же несовершенство языка, что и у Биттуева,. Автор предпринимает неплохие попытки оттенять описанием пейзажа изменение действия, характеры героев, события. Местами это довольно коряво и даже пошло. Чересчур витиеватые выражения резонируют с общим повествованием (хотя допускаю, что это могло быть сделано специально). Но достоинств в «Солнце» гораздо больше.
Признаюсь, сначала я тоже решила, что это очередное высмеивание уже знакомых характеров. Сцена в СОГУ, первая красавица и главный обольститель вуза на фоне невзрачных середнячков. Читала с интересом, но не ожидала чего-то нового. Состояние читателя в корне меняется, когда он начинает читать о ночной поездке по Владику на синем «Мерсе». Жестокость и тупость. Потом отвращение. Потом кричащее негодование. Потом желание бросить читать этот ужас, перестать невольно представлять эту картину. Потом надежда. Надежда на то, что Инга и Марина помогут девочке. Потом надежда на людей за окнами. Хочется кричать вместе с Ингой: «СтоЙ! Не ходи туда!». Отвращение. Кричащее негодование. Желание бросить читать этот ужас... Я бросила. Потом мне стало интересно: зачем автор описывает этот кошмар? Ведь он там не просто так. Вернулась, думая, что хуже не будет. Но меня реально чуть не стошнило, когда я читала сцену в квартире «Малиева Х.». Читала ночью. Не знала, что делать: опять бросить, потому что автор стал казаться садистом-психом, или уж узнать, на что еще способна его больная фантазия, чтобы потом накатать гневную рецензию. Я закончила читать в семь утра. Я не могла оторваться. Хуже уже не было. Сознание проходит через какую-то мясорубку. Вадим раскрывает перед нами галерею образов: и Инга, и Кристина, и Алан, и Яна, и Марик, и Алина. Но Габарай.
Габарай — главная фигура. Безумно противоречивая. Его ненавидишь. Ненавидишь. Ненавидишь. Пото м что-то непонятное. Появляется что-то близкое к очарованию, обольщению — не могу выразить. Но отношение к нему не статичное, а идет по некой кривой, хотя она накренена к отрицанию. Когда читаешь восхищенные реплики команды Тимура, особенно Алана, начинается нечто сродни стокгольмскому синдрому. Читатель — заложник Габарая, читатель его ненавидит. Но те моменты, когда о Тимуре говорят, что он космос или дьявол во плоти, какие-то искры интереса, какое-то сомнение: а может и не такое он животное? Линия взаимоотношений с сестрой очень своеобразная и противоречивая. Тяжело представить, что такой изверг заплетает косички младшей сестренке. Алина появляется после сцены с девочкой, которая тоже была белокурой. Некая параллель уже есть, есть противопоставление и миров этих девочек. И в этих мирах два разных Габарая.

Пока я читала, то чувствовала: что-то не то... Слишком много жестокости, слишком много зла, слишком много. Все очень натуралистично и очень близко к реальности, очень похоже на сегодняшний день. Но уже в сцене в СОГУ чувствуется что-то ушедшее, но оставившее свои следы. Лексика. Это выдает лексика героев. Там есть и привычные выражения типа «я его все» и т.п.., но есть вещи, которые отжили себя в языковой традиции. Это не про сегодняшний день, это не про сегодняшнюю Осетию. Эти люди говорят по другому и живут в гораздо более страшном мире. И тут прорезается: «7-го сентября 1997 года », «Девица сверкала, как новогодняя елка, наряженная по последнему писку фаллоевской моды » . Давно уже нет известного нам рынка «Фаллой» с его красивым сланцевым забором. Уже давно не 1997. Но здесь все становится на место, потому что ТОГДА могло так быть. Безумные 90-е, когда шанс остаться посреди улицы без машины или попасть под случайную гранату, как в повести, имел каждый. Время бригад, команд, шаек. Ненавижу бандитов. Время отморозков, которые должны были жить уже при развитом коммунизме, а оказались в противоречивом безвременье. Раны осетино-ингушского конфликта, во время которого погибают родители Инги, кровоточат еще гораздо сильнее, отголоски его звучать еще громче, чем в 2000-е до 2004-го. Папы-водочники, трехэтажные особняки, которые зачастую оставались недостроенными после убийства главы семьи (причем семьи во многих значениях), перестрелки на улицах, спортсмены, ставшие киллерами и «крышами». Потерянное поколение 90-х. Поколение, которое могло созидать (как Габарай в своем доме со своей сестрой), но которое стало крушить (что мы и видели во время встреч Тимура и его команды).

Здесь я немного начала осознавать значение эпизода с Олей Малиевой. Хотя я считаю, что это было слишком по отношению к читателю, но это показывает, каким циничным было то время, время без капли святого. Алан Кокоев ведь тоже убитый ребенок. Он еще живым был убит. Кстати, и фамилии друзей Габарая и его самого о многом говорят. Да простят меня выходцы из Южной Осетии, но это было. В «Солнце встает над селом Дзауга» из пятерых бандитов трое носили южные фамилии. В принципе, и статистика тогда могла быть такой. И Габарай — символ того времени: жестокого, безжалостного, скотского времени, когда выйти замуж за сына бандита было мечтой многих среднестатистических девушек. Времени, когда людям хотелось спокойствия, которое обретал Габарай в обществе своей сестры. Я склоняюсь к тому, что повесть была написана именно в 90-е, а не сейчас, человеком жившим тогда и осознававшим тот период, из-за образа Марины. Несчастной изувеченной Марины, которая после того, что она сделала, уезжает. Солнце встает над селом Дзауга и Марина уезжает вдаль на поезде с надеждой на лучшее. Поезд как символ меняющегося времени, надежды на другую жизнь, которая уже была ближе. 90-е заканчивались. Смутное время рассеивалось. Мир не стал идеальным, но он и не такой ужасный, как во времена фаллоевской моды. Автор видел какую-то надежду, он горячо надеялся на лучшее и отправлял Марину в дальний путь во времени. Марина как наша маленькая истерзанная республика, которая пытается двигаться вперед, выходить из того кошмара. И как-то же выкарабкались... Я несправедливо забыла об Инге. Инга — это те люди, которые боролись тогда, которые противостояли хаосу, но он их подрезал. Говорить об этой девушке очень тяжело. Ее присутствие дает надежду на обретение баланса между ужасом этого мира и справедливостью. Она, с одной стороны, антипод Габарая, с другой — дополнение. Всегда должны быть такие, как Инга, чтобы наш мир не совсем прогнил, чтобы у него осталась надежда и силы. Ведь скорее всего именно Инга дала силы Марине что-то предпринять. Ее поступок безусловно неоднозначен, но вы знаете — его можно понять...

Вот что я и хотела сказать о повести Вадима Битарова «Солнце встает над селом Дзауга». Главное в нем - не показать осетинских аделин и ревазов, не высмеять. Это не сатира. Это горький реализм нашей истории. Не думаю, что к повести применимы слова о том, что мы в Осетии так и живем. Мы так не живем, хотя наша генетическая память сохранила фетиши того времени (деньги, машины, власть, тщеславие). Очень было страшно недавно, когда в нашей республике гремели новости об убийствах. Было чувство, что то время возвращается, но вроде как нет. Время сейчас остановилось везде в России. Страна после какого-то периода развития остановилась, а беспредел бандитский обещает стать беспределом ментовским и государственным, если уже не стал.
Кстати, личность автора тоже неоднозначна. Где-то в заметках в контакте встречается как автор Элеонора Джанаева. Но я сомневаюсь, что это женщина. К тому же больше доверяю прозе.ру, потому что там идет речь об имущественных и неимущественных авторских правах и при регистрации «имя для авторской страницы вам предлагается составить из настоящего имени и фамилии. Но это не обязательное требование, вы можете заменить его на псевдоним. Пожалуйста, внимательно отнеситесь к выбору имени для авторской страницы. Это ваш персональный бренд, под которым читатели запомнят ваши произведения. Поэтому мы рекомендуем использовать настоящее имя и фамилию». А так я все равно докопаюсь, кто это, если захочу.

З.Ы. Возможно, я увидела слишком много. Может, вы увидите другое. Да, и как мастер слова Джонни Рамонов все равно на первом месте в этом списке.
З.З.Ы. Написала еще и потому, что малость задолбало желание выходцев из Осетии обливать грязью свою республику и своих людей, подгребая всех под одну гребенку. Устала слышать, что именно у нас в Осетии все так ужасно и отвратительно. Как-нить напишу и про этот тип людей. Но просто не хочу, чтобы вы, друзья мои, тоже стали говорить о том, что это вот в Осетии так было, как в «Солнце». Тогда везде так было.

P. S. для ЖЖ. Автор все же Элеонора. Сама не верила, но против некоторых доказательств устоять не смогла.